Порфирий Никитич Крылов родился 1 (13) августа 1850 года в деревне Сагайской Минусинского уезда, Енисейской губернии. Отец его Никита Кондратьевич Крылов был крепостным крестьянином, поэтому детство и ранняя юность Порфирия Никитича проходили в большой бедности. В возрасте 12 лет Крылов поступил в первый класс Пермской гимназии. Учился он сначала довольно успешно, но потом, из-за материальных трудностей, вынужден был уйти из четвертого класса гимназии.
Молодой Крылов сознавал, что ему надо изыскивать средства к существованию, а вместе с тем необходимо найти возможность продолжения образования. В 18 лет он поступил учеником в пермскую аптеку. Здесь на долю Крылова выпадают разнообразные обязанности – лаборанта, рецептариуса, и нередко сторожа.
В 23 года Крылов уезжает в Казань где поступает в университет для прослушивания курса на степень провизора. Однако химия и фармакопея его не привлекают, гораздо больший интерес он испытывает к изучению природы, в частности, растений. Крылов поступает на должность ученого садовника при ботаническом саде Казанского университета. С этого времени он на протяжении 10 лет ведет обстоятельное изучение растительного мира прилегающих к Казани губерний.
В 1885 году Порфирий Никитич Крылов, в связи с предстоящим открытием нового в России университета в далекой тогда Сибири, переезжает в Томск и, несмотря на огромные трудности, развивает свою исключительно плодотворную научную деятельность.
Из биографической справки молодых лет Крылова видно, что он прошел трудный жизненный путь от простого крестьянского сына, аптекарского ученика, провизора – до крупного ученого, профессора, доктора ботаники, члена-корреспондента Академии наук СССР.
За время своей деятельности в Томском университете Крылов основал гербарий и развил его до уровня научно-исследовательского учреждения. П.Н. Крылов провел большую работу по озеленению города Томска. Перед главным фасадом университета он разбил прекрасный парк. В 1888 году он создал Городской сад - любимое место отдыха горожан. Им посажена, сохранившаяся до настоящего времени, аллея по проспекту им. Кирова. Порфирий Никитич Крылов является основоположником коллекции растений Сибирского ботанического сада. Он прекрасно знал садовое и оранжерейное дело, поэтому, при малом штате сотрудников и ограниченных средствах поставил все отделы Ботанического сада на должную высоту.
П.Н. Крылов подготовил большое число научных кадров, его учениками являются такие крупные ученые ботаники, как профессор Б.К. Шишкин, профессор В.В. Ревердатто, профессор Л.А.Уткин и многие другие. Порфирий Никитич давал консультации по всем практическим вопросам, связанным с растительностью и флорой. К нему, как к лучшему знатоку сибирской флоры, авторитетному ботанику, обращались по вопросам озеленения, садоводства, культуры лекарственных растений, районов их заготовок и многим другим.
Скончался Порфирий Никитич Крылов на 82 году жизни в городе Томске в декабре 1931 года. За свою многолетнюю научную деятельность П.Н. Крылов написал около 60 научных работ по флоре и растительности Сибири. На богатейшем материале гербария он создал свои капитальные бессмертные труды «Флора Алтая и Томской губернии» в 7 томах и еще более крупный труд «Флора Западной Сибири» в 12 томах.
Среди
зелени, в одном из красивейших уголков ботанического сада, стоит памятник его
создателю - П.Н.Крылову.
Порфирий Никитич Крылов принадлежит к замечательным ученым нашей страны. Своей многолетней плодотворной деятельностью он внес крупный вклад в сокровищницу советской науки. Им пройден большой трудовой путь от аптекарского ученика до доктора ботаники и члена-корреспондента Академии наук СССР и Украинской Академии наук. Вся жизнь характеризует его как первоклассного и в высшей степени скромного ученого, талантливого организатора, превосходного учителя и обаятельного, большой души человека.
Выйдя из массы народной, он упорным трудом и непреклонной волей пробил себе желанный путь к науке в тяжелое время царизма, когда образование и научная деятельность были уделом немногих.
Родился Порфирий Никитич 1 (13) августа 1850 г. в деревне Сагайской Минусинского уезда Енисейской губернии. Отец его Никита Кондратьевич Крылов, печник по профессии, был крепостным крестьянином Саратовской губернии, откупившимся затем на волю.
О раннем детстве Порфирия Никитича не сохранилось почти никаких сведений. Известно, что, когда он был еще совсем малюткой, родители его переехали в Пермь. Отец вскоре затем ослеп и умер, оставив сына и жену Агриппину Димитриевну в большой нужде.
Когда мальчику исполнилось 12 лет, мать на свои скудные средства отдала его учиться в гимназию. Но образование мальчика ограничилось только четырьмя классами. Из всех преподаваемых в гимназии предметов он больше всего интересовался естествознанием и географией, но царившая тогда сухость и схоластичность изложения материала не удовлетворяли живого и любознательного подростка и он не захотел больше учиться.
Вследствие неявки на экзамен при переходе в 5 класс он был отчислен из гимназии с выдачей свидетельства об окончании четырех классов, в котором значились оценки: «хорошие», «достаточные», по латинскому языку – «отличные», по немецкому – «посредственные».
Порфирий Никитич не жалел о разрыве с гимназией. Причиной того были и неудовлетворенность преподаванием, и материальная нужда, но немаловажную роль сыграла в этом и любовь мальчика к природе; его тянуло неудержимо в поля и леса. Это был период увлечения птицами. Вся маленькая квартирка, в которой он жил с матерью, была заставлена клетками. Юноша прекрасно знал биологию каждого вида птиц, внимательно ухаживал за ними, мастерил клетки и создавал соответствующую обстановку. Любовь к птицам сохранилась у него на всю жизнь. Впоследствии, уже в Томске, он имел большие, с удобствами устроенные клетки, в которых и жили пернатые любимцы.
Агриппина Димитриевна была очень огорчена тем, что любимый сын не захотел учиться в гимназии, но должна была смириться, тем более что материальная необеспеченность все больше сказывалась в семье.
Перед Порфирием Никитичем встал вопрос о выборе службы, о заработке. Сначала он попытался сплавлять лес по реке Каме, но вскоре отказался от этой работы. Молодой человек сознавал, что необходимо получить специальность. Восемнадцати лет он поступил учеником в одну из пермских аптек. В этой должности ему приходилось выполнять самую разнообразную работу: ассистента, лаборанта, а иногда и сторожа. Служба в аптеке понравилась Порфирию Никитичу. Он заинтересовался химией и в свободное время работал в лаборатории аптеки. Но еще больше аптекарский ученик заинтересовался лекарственными растениями, от которых вскоре перешел к изучению растений вообще. Он раздобыл учебник ботаники Григорьева и «Хозяйственную ботанику» Щеглова (солидный труд, издания 1828 г.). Из них юноша получил первые сведения о строении растений, их систематическом положении и практическом применении.
В аптеку часто заходил любитель ботаники Сергеев, у которого была своя коллекция растений. Познакомившись с ним, Порфирий Никитич быстро понял огромное значение коллекционирования растений и задался целью создать свою большую коллекцию. Увлечение птицами сменилось еще более страстным увлечением растениями, изучению и сбору которых он отдается безраздельно. Все свободное от служебных обязанностей время юный ботаник проводил в окрестностях г. Перми в радиусе 30-40 верст, наблюдая и выискивая новые растения. Вскоре он превзошел своего учителя Сергеева, собрав крупную коллекцию до 400 видов.
Порфирий Никитич не просто коллекционировал. Он наблюдал за растениями в природной обстановке, подмечал их приуроченность к определенным местообитаниям, их сочетания в растительные сообщества. Собранный материал требовал научной обработки. В то время только что вышла из печати книга Кауфмана «Флора Московской губернии». По этому определителю он установил научные названия собранных растений. Так Порфирий Никитич Крылов начал совершенно самостоятельно свое ботаническое образование.
После трехлетнего срока службы аптекарским учеником, Крылов едет в Казань держать экзамен на помощника провизора. В 1873 г. он поступил на двухгодичные курсы при Казанском университете для получения звания провизора. Попутно он слушал лекции по университетской программе по ботанике, зоологии, химии, геологии. В то же время он усердно обрабатывает свои коллекции в Ботаническом кабинете и вступает в общество естествоиспытателей при Казанском университете, а в летнее время, получая от общества небольшие средства, путешествует по Пермской губернии. За четыре года он, можно сказать, исколесил Пермскую губернию в разных направлениях, тщательно изучая как видовой состав флоры, так и закономерности в распределении растительного покрова. Порфирий Никитич проследил северную границу дуба, южную границу ели и пихты, западную границу кедра, северный предел хлебопашества (для того времени). Изучая распределение растительности в Пермской губернии, Крылов установил переходную лесостепную область. Этот термин вскоре получил всеобщее признание и укоренился в научной литературе.
Средства, на которые Порфирий Никитич производил свои исследования, были очень ограничены, но это не смущало молодого исследователя. Он много ходил пешком. Например, Уральский хребет им пройден от истоков реки Печоры до г. Юрмы на протяжении 700 км. Исследователь посетил все высшие точки Урала и установил вертикальные границы распространения древесных пород. Средства, отпускаемые на экспедицию, выражались всего в сумме 200 руб. Однажды Порфирий Никитич оказался совсем без денег. Чтобы закончить работу, нужно было хотя бы рублей 50. К счастью, он повстречался с профессором Петербургского университета М.В. Ерофеевым, который и выручил его из тяжелого положения.
Будучи 23 лет, Порфирий Никитич Крылов опубликовал свою первую научную работу (заметки о малине хмелелистной), после чего в трудах Казанского общества естествоиспытателей почти ежегодно печатались его статьи.
Несмотря на то, что, окончив двухгодичные курсы, он получил диплом с отличием на звание провизора, Порфирий Никитич стремится целиком отдаться своей любимой науке, для чего бросает фармацевтику и остается работать при университете. Его зачисляют на должность сверхштатного лаборанта по кафедре аналитической химии. Но вскоре представилась возможность перейти на работу в ботанический сад, где освободилось место ученого садовника. Порфирий Никитич с увлечением отдается ботаническим исследованиям. Ряд лет он путешествует по Казанской, Нижегородской, Вятской, Владимирской и Самарской губерниям.
В этот период молодой ученый очень подружился с двумя страстными натуралистами: студентом С.И. Коржинским и фармацевтом Н.М. Мартьяновым. Общие научные интересы, любовь к природе, созвучные стремления работать в мало исследованном крае связали их крепкой и искренней дружбой. Мечты их скоро сбылись. Все они стали работать в Сибири. Раньше всех уехал в Сибирь Н.М. Мартьянов, основавший в Минусинске краеведческий музей (носящий теперь его имя). Дружеские чувства к Н.М. Мартьянову П.Н. Крылов навсегда запечатлел тем, что посвятил ему свой замечательный труд «Флора Алтая и Томской губернии». За казанский период своей деятельности Порфирий Никитич совершил 11 путешествий, опубликовал 15 научных работ по флоре, растительности и лекарственным растениям. Он зарекомендовал себя как знаток флоры Урала и Приуралья. Вскоре ему представилась возможность осуществить свою заветную мечту – работать в обширном, неизученном крае.
В Сибири строился Томский университет. Строительством университета ведал попечитель Западно-Сибирского учебного округа В.М. Флоринский, который и пригласил Порфирия Никитича на службу в первый сибирский университет для организации при нем ботанического сада и гербария. Крылов с радостью принял это заманчивое предложение. Сибирь, почти не затронутая исследователями, влекла своей обширностью, новизной, девственной природой; там было где приложить кипучую энергию, осуществить широкие замыслы.
В конце июня 1885 г. П. Н. Крылов выехал из Казани в Томск. Путь от Казани до Перми совершен был на пароходе, от Перми до Камышлова по железной дороге, от Камышлова до Тюмени на лошадях, от Тюмени до Томска – снова на пароходе. От Камышлова до Тюмени ехали на 13 лошадях. Для организации ботанического сада Порфирий Никитич вез с собой 700 горшков оранжерейных растений. Благодаря хорошей укупорке, растения превосходно выдержали дальнюю дорогу. Для них были сделаны специальные плетеные из ивовых прутьев большие корзины, устланные мхом, которым были также отделены и горшки друг от друга. Для ухода за растениями Порфирий Никитич взял с собой своего родственника И.П. Пономарева и рабочего Габитова, который впоследствии стал садовником. Чтобы сохранить растения, двигались медленно. В Томск приехали 23 июля.
С переездом в Томск П.Н. Крылова стал стремиться в Сибирь и С.И. Коржинский. Между ними была оживленная переписка. Как известно, царское правительство медлило с открытием Томского университета, боясь свободолюбивой и революционной молодежи. «Что же Томский университет, откроется ли когда-нибудь?» – нетерпеливо спрашивал С.И. Коржинский у П.Н. Крылова. Когда же, наконец, открытие состоялось, Коржинский занял кафедру ботаники, но через 4 года перевелся в Петербург, в Академию наук.
Тотчас по приезде в Томск Порфирий Никитич приступил к основанию Ботанического сада и гербария (называвшегося тогда Ботаническим музеем). Здание университета было уже выстроено.
Интересны первые впечатления Порфирия Никитича по приезде в Томск. Сохранились копии его писем к казанским товарищам. В одном из них П.Н. Крылов пишет: «Университетское место является пока, впрочем ненадолго, почти девственным; в три экскурсии я собрал на нем более 300 видов туземной флоры. Место живописное, разнообразное, очень пригодное для ботанического сада. Есть в нем березовые рощицы, лужки, тенистые овраги, открытые склоны, болота и довольно большое озерко. Университет своим наружным видом производит приятнее впечатление. Хотя и можно было бы его сделать покрасивее, тем не менее это лучшее здание в Сибири...
Самый город производил бы не очень плохое впечатление, если бы не бесконечное море грязи, в котором он буквально погружен в настоящее время.
Университет стоит хотя на краю города, тем не менее вблизи некоторых важных пунктов, каковы: почта, телеграф, присутственные места, театр же стоит лишь через дорогу, напротив университетских ворот».
С первых же дней Порфирий Никитич приступил к творческой, созидательной работе – планировал, строил, разбивал. Перед главным зданием университета он насадил великолепный парк, равного которому нет в Сибири. Он собрал сюда многие деревья и кустарники Сибири. И не только «сибиряков» привлек он украшать первый сибирский университет. Он посадил здесь и не свойственные Сибири – вяз, клен, канадскую иргу, лещину, жасмин, дуб и др[1].
Прошли годы. Пышно разросся посаженный П. Н. Крыловым в 1885 г. университетский парк. Величественно и как бы задумчиво стоят группы из ели и сибирской пихты.
Как-то особенно торжественно шумят сибирские кедры, привлекающие взор своей красивой кроной и длинной темнозеленой хвоей. Под сенью их стоят скамейки, и на них всегда кто-нибудь отдыхает. Кедр еще молод. Ему всего сейчас около 80 лет, а впереди у него еще столетия жизни. Необычайно красива большая группа могучих серебристых тополей, выделяющихся на общем зеленом фоне своей оригинальной серебристой листвой. Великолепно чувствуют себя тенистые липы, полукругом окаймляющие с обеих сторон фасада боковые дорожки, ведущие к главному входу университета. Художественно размещены группы сирени, таволги, караганы, рябины, жимолости, черемухи и лиственниц. Между ними раскинулись естественные лужайки. В июне здесь все цветет и благоухает. Пернатые певцы, которых так любил Порфирий Никитич, не смолкая поют и щебечут, скрываясь в густой листве, а по ночам звонко и мелодично поют соловьи, наши любимые и желанные гости.
В первые же месяцы создания Ботанического сада здесь были начаты работы по строительству главной оранжереи, выстроена тепличка, сделано 14 парников, заготовлено большое количество разной земли для посадки оранжерейных и тепличных растений, заложен питомник древесных и кустарниковых пород, где успели посеять 35 видов. Кроме того, был заложен систематикум (живой гербарий), рассчитанный на 2000 видов травянистых растений. К систематикуму прилегал дендрариум, который предназначался для древесных и кустарниковых пород растений. Одновременно был создан питомник лекарственных растений, в котором культивировались ландыш, наперстянка, валериана, различные виды ревеня и др. Вскоре был заложен и плодовый отдел.
Таким образом, все основные работы Порфирием Никитичем произведены с конца июля до наступления зимы. Так было положено основание первому в Сибири Ботаническому саду, о котором знаменитый ботаник на протяжении десятков лет неустанно заботился. При очень ограниченных средствах и малом штате он сумел широко поставить все отделы сада на должную высоту, и Ботанический сад университета пользовался заслуженной славой.
В плодовом отделе П.Н. Крылов успешно культивировал зимостойкие сорта яблонь средней полосы Европейской России. В одну из суровых зим начала 900-х годов эти яблони были повреждены морозом, после, чего он придал им стланцевую форму, чем и сохранил их на многие годы.
В настоящее время осталось 14 яблонь, посаженных П.Н. Крыловым, относящихся к 8 сортам: Анис алый, Анис полосатый, Антоновка, Боровинка, Титовка, Шип, Папировка. Возраст их ориентировочно определяется, no-крайней мере, в 50 лет. Они прекрасно плодоносят, давая до 100-108 кг крупных яблок с дерева. С этих яблонь в течение десятилетий взяты многочисленные черенки для прививок и размножения, они сыграли громадную роль в распространении садоводства в Сибири. В Ботаническом саду сохранились сеянцы П.Н. Крылова, известные под №№ 300, 307, 340 и 347. Они вполне перспективны для садов Томской области.
Кроме яблонь Порфирий Никитич культивировал в саду различные виды ягодных растений – крыжовник, алданский виноград, различные виды смородины, малину и др. Не подлежит сомнению, что Порфирий Никитич держал связь с И. В. Мичуриным. К сожалению, переписка за многие годы не сохранилась, но на одной черновой записи в числе других лиц, с которыми ученый вел переписку, значится и имя И. В. Мичурина.
В 1894-1895 гг. П. Н. Крылов ставил в Ботаническом саду опыты по разведению шелковичного червя. В то время в питомнике было уже 200 экземпляров белой шелковицы (тутового дерева), достигшего 9-летнего возраста, листья которого и служили пищей для гусениц. В условиях Томска тутовое дерево хорошо росло в виде кустарника, достигая к осени около 2 метров высоты и давая обильную листву. Двухлетние опыты по разведению шелковичного червя доказали полную возможность шелководства в Сибири. Постановка опыта обстоятельно описана П.Н. Крыловым в книжке «Опыты разведения шелковичного червя в Томске», опубликованной в 1896 г.
Порфирий Никитич горячо любил свое создание – Ботанический сад, лелеял и оберегал каждое растеньице, заботился о пополнении оранжереи новыми растениями. Для работы в саду он подбирал любящих и преданных делу людей.
Три отделения большой оранжереи были переполнены различными растениями. Здесь посетители могли видеть великолепные пальмы, бананы, бамбук, ананас, агавы, магнолии, даммару, казуарины, драцены, ливанский кедр, криптомерии, араукарии, кипарисы, камфарное, кофейное, чайное дерево и много других.
В теплицах было много цветущих растений – примулы, цикламены, гвоздики, розы, хризантемы, гортензии и другие.
С большой любовью ученый ботаник развивал все отделы сада. Систематический отдел он пополнял путем обмена и выписки интересных растений из других садов, многие же виды привозил из своих многочисленных экспедиций. В дендрариуме в 20-х годах росло 90 видов деревьев и кустарников. Здесь был дуб, лещина, аралия маньчжурская, амурская сирень, различные жимолости, розы, даурский рододендрон, курильский чай, дрок красильный и много других видов замечательных растений.
Порфирий Никитич тяжело переживал разного рода неполадки: недостаток средств, штата, невозможность ремонта и т. п. В годы гражданской войны недоставало топлива, оранжереи были в опасности. Но заботами П.Н. Крылова и преданностью персонала, оранжереи были спасены. Садовник А.И. Сурин вспоминает, как сам Порфирий Никитич ходил с ним пилить дрова.
В 1928 г., уже почти 78 лет, Порфирий Никитич по состоянию здоровья оставил заведование Ботаническим садом, но до конца своей жизни не переставал о нем заботиться.
Созданный П.Н. Крыловым Ботанический сад при Томском университете заботами советского правительства поставлен в самые наилучшие условия для дальнейшего развития и процветания. Сад получил большой участок земли за городом, штат его стал в 25 раз больше, чем был при Порфирии Никитиче. Ежегодно на ремонт и строительство сада отпускаются большие средства.
Переезжая в Томск, П.Н. Крылов поставил перед собой большую задачу: изучить флору и растительный покров Сибири и, прежде всего, обширной территории Томской губернии и Алтая. Чтобы осуществить эту задачу, надо было создать обширный гербарий, в котором были бы собраны в большом количестве не только сибирские растения, не только растения нашей страны, но и других государств. Только при такой богатой коллекции растений возможно вести большую, серьезную научную работу по изучению флоры и растительного покрова.
День приезда П. Н. Крылова в Томск – 23 июля 1885 г. и следует считать датой основания гербария. Уже в пути следования в Томск, на длительных остановках, например в Тюмени, во время стоянок парохода на пристанях, Порфирий Никитич производил сбор растений для будущего гербария и описывал растительность. Он вез с собою коллекции растений, собранные им в Пермской и Казанской губерниях. По приезде в Томск, он разыскал и вывез коллекции растений из мужской гимназии и реального училища. Среди них оказалась обширная коллекция растений с Тарбагатая, собранная знаменитым путешественником Г.Н. Потаниным. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа В.М. Флоринский передал в гербарий университета две ценные коллекции – экспедиции Норденшильда на корабле «Вега» и Траутшольда из Швейцарии. Все эти материалы и легли в основание гербария Томского университета.
Будучи очень занят устройством Ботанического сада, Порфирий Никитич успевал и экскурсировать. Только на университетском месте он собрал более 300 видов растений. В воскресные дни он ходил пешком по окрестностям и сделал 4 более отдаленных экскурсии. Таким образом, с первого года существования гербария в нем были представлены растения: сибирские, европейской части России, средне-азиатские, западно-европейские, арктические.
Создавая гербарий, Порфирий Никитич вложил в него глубокую идею. Он хотел, чтобы гербарий стал центральным ботаническим учреждением для всей Сибири. В нем должны концентрироваться все собираемые ботанические материалы. Он должен служить делу изучения флоры и растительности Сибири.
Чтобы привлечь в только что организованный гербарий как можно больше материала, молодой ученый в 1886 г. опубликовал воззвание к сибирякам с просьбой собирать на местах коллекции растений и присылать их в Томский университет. Многие лица (врачи, учителя, студенты) откликнулись на этот призыв ученого энтузиаста и в гербарий Томского университета стали поступать большие и малые коллекции растений из разных, даже из самых отдаленных, мест Сибири и Средней Азии.
Основывая гербарий Порфирий Никитич смотрел далеко вперед. Все было строго продумано и предусмотрено. Еще будучи в Казани, он заказал 100 стоп прекрасной голубой альбомной бумаги для хранения растений, выписывая ее и впоследствии, он обеспечил гербарий бумагой на многие годы. Он заказал специальные, очень удобные для хранения растений картонные коробки и специальные шкафы. Преодолевая повседневные трудности в организации гербария: недостаток средств и отсутствие штата (был только один служитель), П.Н. Крылов шел к намеченной цели. С первых лет существования гербарий Томского университета пользовался широкой известностью. Он стал центром, где сосредоточивались и обрабатывались научные материалы, привозимые экспедициями с обширных пространств Сибири, Средней Азии, Монголии. Богатейшие коллекции растений вложили в гербарий профессор Сапожников, профессор Б. К. Шишкин и многие студенты и любители природы.
В период с 1906 по 1914 гг. в Сибири работали ботанические экспедиции по обследованию земельных фондов по заданию переселенческого управления. Участники этих экспедиций, съезжавшиеся к П. Н. Крылову, оставляли в гербарии свои коллекции растений. В этих экспедициях участвовал и сам Порфирий Никитич со своими учениками и проф. В.В. Сапожников. Последний совершил ряд длительных путешествий в Среднюю Азию, в Монголию и на Алтай.
Развитию гербария Порфирий Никитич отдавал колоссальное время. Собрать материал – это еще начало дела. Надо его научно обработать, систематизировать и оформить, сделать его доступным для всеобщего пользования.
Весь материал ученый подвергал тщательной научной обработке. По прошествии 15 лет со дня основания гербария явилась возможность приступить к изданию капитального труда – «Флора Алтая и Томской губернии». Первый том этого произведения вышел в 1901 г., а последний – в 1914 г.
Поставленную задачу Порфирий Никитич блестяще выполнил. Он создал в Томском университете обширный гербарий и по материалам его богатейших коллекций написал доступный для широкого круга лиц определитель растений. Имея книгу П.Н. Крылова, желающие легко могут распознать, из каких видов растений состоят наши луга, степи, болота, леса и т. д. Труд этот вскоре разошелся и стал библиографической редкостью.
По окончании этого выдающегося труда П. Н. Крылов был приглашен на работу в Российскую Академию наук. Уезжая из Томска в 1914 г., он оставил завещание, наклеенное на откидных стенках гербарных коробок. Это завещание звучит так же живо и сегодня, как оно звучало 37 лет тому назад. Вот его, проникнутые любовью к делу, полные энтузиазма слова:
«Гербарий Томского университета – крупное научное достояние. Десятки лет, трудами многих лиц, с любовью к природе и науке, заботливо создавался и хранился этот результат сложной коллективной работы. На нем возникла «Флора Алтая и Томской губернии», без него невозможно и дальнейшее изучение растительности Сибири. Чтобы сотни тысяч сухих и хрупких растений этого гербария могли долгие годы служить делу изучения сибирской флоры, необходимо всеми мерами охранять его от разрушения и беспорядка.
Более четверти века я хранил гербарий Томского университета и вложил в него свои сборы, произведенные в сорокалетний период. Оставляя теперь заведывание этим гербарием, я считаю себя вправе обратиться к работающим с ним: Вашему попечению вверяется охрана целости и порядка гербария и его дальнейшее развитие».
С тяжелым чувством расставался Порфирий Никитич со своим любимым детищем – гербарием, а также и с Ботаническим садом, с Томским университетом, с Томском, г Сибирью, где проработал 30 лет. С его отъездом закончился первый дореволюционный этап развития гербария. В то время он занимал два больших зала и состоял из 4 отделов: «гербарий Алтая и Томской губернии», «гербарий Туркестана», «гербарий Монголии», «общий» (из разных стран мира).
К счастью, разлука была непродолжительна. В 1917 г. Порфирий Никитич вернулся снова в Томск и уже до конца жизни работал в созданном им гербарии, окруженный преданными делу учениками.
С начала деятельности советской власти гербарий Томского университета был поставлен в несравненно лучшие условия. П.Н. Крылову был дан помощник и препаратор. Началась деятельная, созидательная работа. Многочисленные экспедиции, направляемые во все концы Сибири и Средней Азии по изучению и освоению растительных ресурсов на службу народному хозяйству, ежегодно доставляли в гербарий богатейшие коллекции растений. Сам П.Н. Крылов, несмотря на преклонный возраст, совершил за этот период своей жизни 6 путешествий. В гербарии всегда кипела работа. Обрабатывались экспедиционные материалы, привозимые работниками и студентами. В гербарии создавались новые отделы. Вместо 4 отделов, бывших до революции, теперь стало 12. Гербарий Алтая и Томской губернии преобразован в обширный гербарий «Западной Сибири». Он занимает целый зал. Эта коллекция послужила материалом для создания известного труда П.Н. Крылова «Флора Западной Сибири».
Вновь созданы самостоятельные отделы: «Красноярского края», «Восточной Сибири», «Арктический», «Тропический», «Дублетный», «Учебный» – для обслуживания студентов и лекций, «Мхов и лишайников».
Путем обмена с виднейшими заграничными и союзными гербариями, очень расширен «общий гербарий». В нем хранятся растения разных стран мира, полученные в обмен на сибирские растения.
Окончательно оформлены и расширены коллекции «Средней Азии» и «Монголии».
Ныне гербарий имени П.Н. Крылова занимает 4 зала. В нем хранится 300 000 гербарных листов растений. По сравнению с дореволюционным периодом он вырос почти в 4 раза. Если до Октябрьской революции в него были вложены сборы 50 экспедиций, то в советское время в него поступили коллекции растений от 270 экспедиций. В нем представлены растения не только Сибири, но и всего великого Советского Союза и разных стран мира. В сборе его коллекций участвовали более 1000 коллекторов. Гербарий содержится в образцовом порядке. Все основные коллекции хранятся в коробках, которых в настоящее время уже 1100. Растения наклеены на голубую альбомную бумагу и снабжены печатными ярлычками, на которых обозначено место сбора, условия произрастания, время сбора и коллектор. Пачки с отдельными видами растений уложены очень аккуратно и снабжены навесными ярлычками, на которых четким почерком написаны родовые и видовые названия растений.
Такое оформление коллекций позволяет легко и быстро ориентироваться в обширных коллекциях гербария и тотчас же находить нужное растение. Кроме того, на лицевой стороне коробок написаны названия хранящихся в них растений. На откидных крышках коробок с внутренней стороны наклеено упомянутое выше завещание П.Н. Крылова и правила пользования коллекциями. Надо «всеми мерами охранять его от разрушения и беспорядка» – говорит в своем завещании ученый. Ведь только при условии идеального порядка гербарий может четко выполнять свои функции: служить делу изучения флоры и растительности Сибири, обслуживать учебный процесс: университетских кафедр, обслуживать работающих в гербарии научных работников, студентов, командированных, удовлетворять просьбы различных учреждений о выделении для них коллекций растений, давать всевозможные справки и т. п.
За время существования гербария на его материалах или в тесной связи с ним выполнено около 300 научных работ по флоре и растительности Сибири и смежных областей, написаны многие производственные отчеты, диссертации, дипломные работы студентов.
Приказом Комиссара Народного Просвещения от 20 января 1933 г. гербарию Томского университета присвоено имя его основателя проф. П.Н. Крылова.
Как научно-исследовательское учреждение, гербарий имени П.Н. Крылова по существу давно уже выполняет все функции ботанического института. Гербарий прекрасно оборудован. П.Н. Крылов еще при жизни передал в гербарий свою замечательную библиотеку. Теперь в этой специальной библиотеке имеются все классические труды и обширная литература по флоре и растительности Сибири и всего Союза, а также важнейшие иностранные произведения. Библиотека гербария снабжена подробнейшим систематическим каталогом, позволяющим легко и быстро находить литературу по любому теоретическому и практическому вопросу в области ботаники. Научные ценности гербария дополняет обширнейший флористический каталог, содержащий 350 000 карточек. Он дает ясное представление о географическом распространении каждого вида растений по Сибири, по всей Европе и всему миру. Из него легко почерпнуть сведения о районах распространения, например, лекарственных, кормовых и других полезных растений.
Коллектив гербария имени П.Н. Крылова и вне университета ведет широкую культурно-просветительную работу: консультирует по вопросам дикорастущей флоры, по лекарственным, кормовым, пищевым и прочим полезным, а также по ядовитым и сорным растениям. По просьбам учреждений определяет или проверяет присланные коллекции растений. Для учебных заведений и производственных организаций выделяет из своего богатейшего дублетного отдела тысячи образцов растений на разные темы (например — лекарственные, сорные, медоносные, кормовые, ядовитые и т. д.); удовлетворяет просьбы университетов и пединститутов о высылке сибирских растений для целей преподавания.
Только за последние 25 лет гербарий обслужил 140 различных учреждений (в том числе школы, техникумы, хаты-лаборатории, МТС, аптекоуправления, научные учреждения – Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский филиалы Академии наук СССР и др.), выделив из своего дублетного отдела до 40 000 гербарных листов. Тем самым гербарий распространяет знания о растительном мире Сибири в широких массах.
Гербарий имени П.Н. Крылова пользуется широкой известностью не только в нашем отечестве, а далеко за его пределами. Гербарию принадлежит большая роль в подготовке кадров, в подготовке молодых ученых. Ученики П.Н. Крылова рассеяны по всему Советскому Союзу. Многие ботаники, воспитанники Томского университета, с теплым чувством вспоминают гербарий, свои рабочие столы и строго научную обстановку, где они получили первые навыки научно-исследовательской работы, испытали первые сомнения и радости научного творчества.
Гербарий открыт для всех желающих работать в нем и пользоваться его научными ценностями. Ежегодно в гербарий приезжают ботаники, агрономы, лесоводы из разных городов Сибири для обработки материалов и для изучения литературы. Нередко обращаются и геологи, изучающие ископаемую флору, пыльцу и семена.
Гербарий имени П.Н. Крылова относится к достопримечательностям г. Томска. Его часто навещают экскурсии учащейся молодежи, коллективы трудящихся, ученые, заходят различные посетители, приехавшие в Томск из других городов. Из отзывов в книге посетителей видно, какое большое впечатление производит гербарий своими богатыми коллекциями и образцовым порядком. Все проникаются чувством глубокого уважения к основателю гербария Порфирию Никитичу Крылову, отдавшему всю жизнь делу изучения растительности и флоры Сибири.
20 лет прошло после смерти П.Н. Крылова, но в гepбарии все живо напоминает о замечательном ученом. В таком же виде, как и прежде, стоит его рабочий стол и те же на нем принадлежности. Вот его бинокулярная лупа, с которой он работал более 40 лет, изучая флору Сибири. На сотнях гербарных коробок, на сотнях тысяч этикеток названия растений написаны его рукой, его красивым, ровным, четким почерком. Десятки тысяч растений собраны им. Многие книги библиотеки гербария принадлежали ему. На стенах, в больших рамах под стеклом, висят художественно исполненные, смонтированные из растений формации – темнохвойной тайги, соснового бора, торфяного болота, альпийской тундры. Эти формации были смонтированы самим Порфирием Никитичем еще при открытии университета в 1888 г. Они время от времени только подновляются.
Гербарию имени П. Н. Крылова исполнилось в 1951 году 66 лет. В нем свято чтут и выполняют заветы его основателя. Гербарий ежегодно расширяет свои отделы, растут его научные ценности, совершенствуется порядок и удобства пользования.
Порфирий Никитич – неутомимый путешественник, страстный любитель природы. За свою более чем шестидесятилетнюю трудовую деятельность он совершил 36 путешествий. Из них 11 относятся к первому периоду его деятельности в Пермской и Казанской губерниях.
С переездом в Томск Порфирий Никитич начал путешествовать по незнакомой территории, которая так увлекла его своей новизной, широкими просторами, безграничными перспективами научного творчества. Путешествия, создание крупного гербария, изучение флоры и растительного покрова – одна неразрывная цель, захватившая молодого ботаника.
Первые пять лет Порфирий Никитич путешествовал главным образом в пределах Томского уезда, совершая маршруты радиусом в 100 км. Эти поездки и ряд последующих путешествий ученый совершил на свои скромные средства.
В.М. Флоринский, приглашая П.Н. Крылова работать в Томский университет, обещал ему, что на научно-исследовательскую работу будут выделяться ежегодно некоторые средства. Однако ассигнуемые на исследовательскую деятельность 5000 рублей расходовались в течение 5 лет на печатание каталога университетской библиотеки. Приходилось мириться с этим и совершать поездки на личные средства. С 1890 г. начинаются более длительные поездки с охватом обширной территории. В этом году Порфирий Никитич проехал долиной Томи; затем из Томска же пересек водораздел Томь-Обь до г. Колывани, углубившись далее в Барабинскую степь. Вернувшись обратно, П.Н. Крылов снова выехал в Кузнецкую степь и в предгорья Кузнецкого Алатау, где открыл и описал реликтовый липовый остров, сохранившийся там с третичного времени[2].
В 1892 г. на средства Петербургского ботанического сада и русского Географического общества ученый ботаник совершил большое путешествие в Урянхайскую Землю (ныне Тувинская автономная область). В этой, тогда еще почти неизведанной, стране Порфирий Никитич собрал обширный научный материал, производил географические исследования, вел маршрутную и барометрическую нивелировку.
На Алтай, так давно привлекавший его своим величием, своей оригинальной красочной флорой, П.Н. Крылов совершил 5 путешествий (1891, 1901, 1903, 1911, 1915 гг.). Он прошел его от западных предгорий – от Колыванского озера и завода до Телецкого озера и Чуйской степи.
Трудно, но и заманчиво путешествие по горам. На пути высокие, кажущиеся почти недоступными, перевалы, дикие ущелья, отвесные скалы, бурные водопады, стремительные водные потоки, опасные броды. Преодолевая препятствия, Порфирий Никитич прошел через весь Алтай. Он посетил Чуйские, Айгулакские, Катунские, Тигерецкие, Теректинские, Каракольские и другие белки, собрав на них богатейшую альпийскую флору. В 1901 г. путешествие его продолжалось 4 месяца, а пройденный им маршрут покрыл 3500 км.
Во время путешествия в 1903 г., проходя ущельем очень бурной реки Аргут, караван потерпел аварию. В своем дневнике П.Н. Крылов записал:
«Ущелье Аргута узкое, с крутыми, гранитными склонами, где проходит очень каменистая, опасная дорога, с которой, между устьями Кулагаша и Иедыгема, верстах в 2 от последнего, свалилась в Аргут наша вьючная лошадь с ящиками, где были наиболее ценные предметы (гипсотермометр и записные книжки)». Вместе с лошадью погибли и все приборы и научные материалы.
На Алтае П.Н. Крылов вел тщательные наблюдения за распределением растительности в горных условиях, изучал соотношение между почвами и растительностью, исследовал растительные сообщества, определял высоты.
С особенным увлечением Порфирий Никитич изучал сибирские степи, которым посвятил 6 больших путешествий, исследуя растительность Барабинской, Кулундинской, Коростелевской, Бельагачской и Кузнецкой степей.
В 1916 г. П.Н. Крылов путешествует по Кавказу от Ботанического музея Академии наук, где он тогда работал. Он и в последние 6 лет жизни, с присущей ему энергией, отдавался экспедиционной работе. Ни преклонный возраст, ни пошатнувшееся здоровье, не были тому препятствием. Он говорил: «Если я не поеду путешествовать, не выживу». Природу он считал лучшим курортом, в ней он черпал силы для длительной зимней работы. Уже с марта он начинал собираться в экспедицию. Ремонтировалось снаряжение, заготовлялось необходимое продовольствие, в том числе любимые им очень тонкие посоленые ржаные сухарики.
Из последних 6 путешествий 4 были направлены в Западную Сибирь и в Северный, Северо-восточный Казахстан. Помощником в этих экспедициях была я. В течение 4 лет мы объехали Омскую, Тюменскую, Курганскую, Челябинскую, Петропавловскую, Семипалатинскую и Восточно-Казахстанскую области. Мы проехали через Калбинский хребет, по долинам рек Букони и Кокпектинки, по пустынным степям Зайсанской низменности, по долинам рек Черного Иртыша и Курчума. Посетили обширные барханные пески Бланды-Кум, которые произвели на Порфирия Никитича сильное впечатление.
Пробираясь к озеру Марка-Куль, мы перевалили высокую Мраморную гору, где была проложена зигзагами колесная дорога. Здесь собрали оригинальный вид хризантемы (пиретрума), который Порфирий Никитич (вместе с омским ботаником Н.А. Плотниковым) описал и назвал в честь академика Б.А. Келлера. Затем мы поднялись на малый Тарбагатай, откуда открылась величественная незабываемая картина, нам был виден весь Алтай – голубовато-синее море горных вершин, покрытых ледниками. Среди них нетрудно было раз личить и седло Белухи. Долго мы любовались величием природы, не хотелось расставаться с чудной панорамой.
Мы остановились в Катон-Карагае у лесничего П. Сумневича. Сын его Юра с 9-летнего возраста сделался ботаником и ежегодно посылал свои коллекции к нам в гербарий. Впоследствии он поступил в Томский университет. Это был талантливый ботаник, ученик П.Н. Крылова, безвременно погибший в 1947 г. во время экспедиции на Гиссарском хребте.
В Катон-Карагае мы изучали альпийскую область Нарымского хребта. Богатейшие коллекции растений, собранные в эти 4 путешествия, послужили ценным научным вкладом для труда «Флора Западной Сибири», издание которого тогда только что начиналось.
Эти путешествия Порфирий Никитич совершил, когда ему было 76-79 лет. Он поражал своей выносливостью. По тряским лесным дорогам в Тюменской области случалось нам делать переезды по 70 км в день, и он ни разу не жаловался на усталость. Неплохо переносил он и нестерпимый зной в Зайсанской котловине. Там он ездил с мокрым полотенцем на голове. Но болезнь сердца давала себя знать.
На 80 и 81 гг. своей жизни Порфирий Никитич совершил два последние путешествия в Забайкалье и на Дальний Восток. В 1930 г. мы побывали на Байкале, зкскурсировали в окрестностях Читы и в Даурских степях, затем около Хабаровска и Никольска-Уссурийского (ныне Ворошилов). Он был в восторге от Уссурийской тайги, которую видел впервые. На заимке Географического общества в 25 км от города, по речке Кривой ключ, на пологих склонах раскинулся широколиственный смешанный лес, поразивший нас богатством видового состава. Обследовав участок леса, мы записали 180 видов растений, в том числе более 50 деревьев и кустарников. Здесь мы собрали большую коллекцию для нашего гербария. Чего только не было в этом богатом лесу: маньчжурская и амурская липы, корейский кедр, 5 видов кленов, 4 вида бересклета, маньчжурский орех, два вида лещины, ясень, калопанакс, 4 вида жимолости, уссурийская груша, колючая аралия и много других. Заросли местами были так густы, что приходилось расчищать дорогу топором. Нас сопровождал агроном мичуринец И.Н. Тихонов. П.Н. Крылов много ходил и не чувствовал усталости. Однако климат и переутомление оказали свое действие, он заболел, но, к счастью, скоро поправился, и мы поспешили отсюда уехать.
В Никольске-Уссурийском в Географическом обществе нас гостеприимно приютила у себя ботаник Е.Н. Алисова. В те дни приехал туда с супругой академик В. Л. Комаров. Нам посчастливилось жить с ними под одной кровлей. Это была последняя встреча Порфирия Никитича с Владимиром Леонтьевичем. В столовой, за чашкой чая велись задушевные ботанические беседы. В одно ясное утро, когда они стояли на усадьбе Географического общества и разговаривали, их сфотографировали. Вскоре мы расстались, увозя с собой лучшие впечатления и о богатой уссурийской природе, и о знаменательной встрече.
В 1931 г. П.Н. Крылов был приглашен консультантом в экспедицию Новосибирского филиала Химико-Фармацевтического института по изучению лекарственных и эфироносных растений Забайкалья. Он с радостью принял это предложение и пригласил с собой меня. Экспедицию возглавлял врач-фармаколог М. Н. Варлаков, большой энтузиаст своего дела. Он изучал в Забайкалье, в Агинском округе тибетскую медицину, искусно выведывая сведения о лекарственных растениях у бурятских лекарей. В тибетской медицине употребляются сотни видов растений. Наиболее интересные из них заготовлялись для биохимического и фармакологического исследования.
На обширных пологих склонах, по волнистым увалам раскинулась красочная Агинская степь. С каким увлечением Порфирий Никитич описывал в записной книжке эти новые для него восточные степи. Они совсем не похожи на степи Западно-Сибирские, которые он так прекрасно знал. Здесь иная флора, иные степные сообщества. На формировании Агинских степей сильно сказалось влияние соседней Монголии.
Везде на стоянках нас окружала толпа бурят разных возрастов. Многие приходили лечиться к М.Н. Варлакову, сильно задерживая наше движение. По дороге же встречные буряты останавливали нас, расспрашивая, куда и зачем мы едем, после чего поворачивали своих коней и сопровождали нас иногда на десятки километров.
Для Порфирия Никитича были созданы возможные удобства. М.Н. Варлаков достал для него в аймаке рессорный экипаж. У него была своя палатка, походная кровать, складной стул. Но несмотря на легкость путешествия по степным дорогам, Порфирий Никитич сильно утомлялся. Беспокоили часто сердечные перебои. К тому же, в самом начале путешествия случилась авария, которая и ухудшила состояние П.Н. Крылова. В первых числах июля мы выехали из Агинского дацана в большой кольцевой маршрут. Наши экипажи легко катились по ровной, как скатерть, степной дороге. Вдруг я почувствовала, что мою голову как будто режут ножами. Мелькнула мысль, а что же с Порфирием Никитичем, когда мне так тяжко?
Оказывается, на наш экипаж налетела задняя лошадь, на которой ехал провожатый Дамби. Под вечернюю тишину он задремал и перестал управлять своей лошадью. Удар был так силен, что Порфирия Никитича откинуло на задок переднего ходка, я же попала под экипаж, и меня протащило по дороге. Все произошло в одно мгновение. Никто из присутствующих не видел и не понял, как все это случилось. Все растерялись и стояли около Порфирия Никитича, опустив руки, а он полулежал на задке ходка и стонал. Увидев меня в крови, он тотчас же встал сам. Все вздохнули облегченно. Он сказал, что цел и невредим, но что очень встревожился за меня.
Вскоре подъехал М.Н. Варлаков, перевязавший мне голову и руку. Второпях он смазал раны вместо йода экстрактом крушины, над чем потом все очень смеялись. Порфирий Никитич старался казаться бодрым. Он сел на козлы вместо меня, правил лошадью, а меня усадил на свое место. Мои протесты не помогли, пришлось согласиться. Так мы проехали до ночлега 25 км. Мои раны скоро зажили, а на Порфирий Никитиче этот внезапный случай несомненно отразился, состояние здоровья его ухудшилось. Перебои сердца становились все чаще. Проездив около месяца, он сказал мне: «Поеду в Томск писать «Флору», вы же оставайтесь продолжать работу». Я проводила его и посадила на поезд. Это последнее свое путешествие ученый совершил на 82-м году своей жизни, за 5 месяцев до смерти.
П.Н. Крылову очень хотелось побывать в Арктике. В беседах он говорил: «В будущем году поеду в Хибины». Но это желание осуществить уже не пришлось.
Десятки тысяч километров прошел неутомимый исследователь Сибири от Урала и до Дальнего Востока, познавая растительный мир. Маршруты его путешествий охватили высочайшие горные хребты Урала, Алтая и Саян, необъятные сибирские степи от предгорий Урала до Даурии, широкие долины могучих сибирских рек Оби и Иртыша, тайгу и болота томского севера, пустынные степи, пески и горы Казахстана.
П.Н. Крылов принадлежит к выдающимся ученым нашей страны. Без преувеличения можно сказать, что его исследовательская деятельность по изучению флоры и растительности Сибири составила целую эпоху.
Порфирий Никитич – ботаник-самородок. Любовь к растениям и непреодолимое желание их изучать проявились в нем в годы ранней юности сами собой, без постороннего вмешательства. Начав с коллекционирования, он, при своей тонкой наблюдательности, вскоре уже переходит к углубленному исследованию растительного покрова. У него не было учителя, который бы руководил его научными занятиями. Как ученый, он шел совершенно самостоятельным, самобытным путем. Он сам вырабатывал свое направление в науке.
Во время многочисленных путешествий он исследует, познает, наблюдает растительный мир непосредственно в самой природе и в результате создает ряд классических произведений.
Впечатления и мысли о сибирской тайге изложены в его работе «Тайга с естественно-исторической точки зрения». В этом труде Порфирий Никитич дал не только художественно-научное описание сибирской тайги, но и заглянул в глубь веков, приоткрыл исторический путь ее развития.
Он обращает внимание на тот замечательный факт, что нашим хвойным лесам свойственны вечнозеленые растения, с кожистыми, не сбрасываемыми на зиму листьями. К ним относятся, кроме хвойных пород (кедра, сосны, ели и пихты), еще ряд кустарников: брусника, клюква, толокнянка, подбел, кассандра болотная, багульник и др. Он приходит к выводу, что «эти типичные представители фации хвойного леса суть остатки древней флоры, дошедшей до нас из третичного периода...»
Эту книжку он заканчивает словами: «Кому приходилось бывать среди типичной тайги, например в более дремучем пихтово-еловом лесу, тот, конечно, испытывал особенное ощущение, вызываемое его угрюмой и величественной картиной, увеличиваемое еще своеобразным гулом кедра, скользящего между плотной хвоей. Но впечатление это, конечно, будет несравненно сильнее у того, кто знает, что, проникая в такую тайгу, например, из березового леса, он переступает из современной нам обстановки в обстановку седой старины, существовавшую уже в те отдаленные времена, когда на земле не было еще нынешнего могущественного властелина ее – человека».
Избрав для детального изучения флоры и растительности обширную территорию бывшей Томской губернии и Алтая, простирающуюся более чем на 1200 км в длину и на 900 км в ширину, П.Н. Крылов уже в 1898 г. публикует «Очерк растительности Томской губернии». В этом очерке он дает четкую картину размещения растительности в пределах изученной обширной площади, описывая ботанико-географические области: лесную, степную, альпийскую и пустынно-степную. Последняя представлена лишь островками по реке Чуе в юго-восточном Алтае. Он пишет, что более или менее резкие оттенки растительного покрова в каждой из указанных областей «зависят не от одних только климатических условий, но также от характера почвы, степени ее влажности, рельефа, освещения, словом от различных местных условий, а также, кроме того, и от некоторых других причин». В этой же работе он останавливается на взаимоотношениях и борьбе между видами растений в растительных сообществах. Вновь возникающую, молодую, еще не определившуюся науку о растительных сообществах он предлагает назвать (независимо от ботаника Пачоского) «фито-социологией». Его по праву можно считать основоположником этой науки, названной впоследствии, уже в советское время, более правильно «фито-ценологией». В своем замечательном труде «Липа на предгорьях Кузнецкого Алатау» Порфирий Никитич установил, что сохранившийся на Кузнецком Алатау липовый лес является реликтом, оставшимся со времени третичного периода. Он обнаружил, что липа растет в сопровождении целого комплекса травянистых растений, свойственных широколиственным лесам Европы и отсутствующих в Сибири. В числе непременных спутников липы он называет такие виды, как копытень, ясменник душистый, воронец черноплодный, чистец лесной, мужской папоротник и другие, всего их 17.
Привлекая данные по ископаемой флоре, Порфирий Никитич сделал вывод о широком распространении в Сибири широколиственных лесов в плиоценовую эпоху третичного периода.
П.Н. Крылов много поработал над изучением Западнo-Сибирских степей, входящих ныне в состав Новосибирской области и Алтайского края. Вместе со своими учениками он покрыл их маршрутами в разных направлениях. В результате этих исследований опубликована его работа «Степи западной части Томской губернии», в которой дано классическое описание изученных степей. Степную область подразделил на зоны и подзоны и дал карту растительности этих степей.
Изучая северную часть Барабы, Порфирий Никитич, убедился, что здесь под влиянием человека идет процесс наступления степи на лес, что последний отступил на север на 1-1,5 градуса, оставив на прежнем месте своего обитания остатки в виде пней и рямовых болот. Им обнаружены здесь интенсивные процессы засоления и установлена причина этого явления.
Степной вопрос издавна волновал умы русских исследователей. Мнения о том – наступает ли лес на степь или степь на лес были противоположны и дискуссировались на страницах печати. В полемике по степному вопросу принимал участие и П. Н. Крылов. Отвечая на критику почвоведа Драницына, он основывал свои выводы на фактических данных, решительно защищал свои положения, которые, кстати сказать, не расходились и с мнением великого русского почвоведа Докучаева. Порфирий Никитич разработал классификацию Западно-Сибирских степей, дал свою терминологию.
В своей работе «Очерк растительности Сибири», опубликованной в 1919 г., П.Н. Крылов обобщил весь накопившийся к тому времени материал, свой многолетний опыт и свои обширные познания. Он подразделил растительный покров Сибири с одной стороны на области, зоны и подзоны, с другой – на провинции и округа, составил карту растительности Сибири. Этот труд он рассматривал как основу для дальнейших работ в этом направлении. Несмотря на небольшой объем, эта работа относится к числу классических произведений по ботанической географии СССР.
Академик В.Л. Комаров писал, что этот труд является «строго продуманным среди аналогичных трудов других авторов». Это произведение и по сие время не утратило своего значения. Оно послужило фундаментом для более дробного ботанико-географического районирования Сибири, которое продолжают его ученики и последователи.
Несколько статей Порфирий Никитич посвящает Алтаю. В «Флористических этюдах прикатунского края» в популярной и художественной форме он дал яркое описание флоры Алтая. Он начинает эту статью следующими словами: «Жемчужиной великой Сибири, протянувшейся по северу всего азиатского материка, одним из лучших уголков ее, является несомненно Алтай, эта замечательная горная страна, богатая оригинальными суровыми красотами своей природы, представляющей резкие контрасты в разных своих частях. Там, где горы наиболее высоки, вершины их одеты шапкой вечных снегов, порождающих глетчеры, громадная толща голубоватого льда которых образует медленно ползущие вниз потоки, из-под которых вытекают мутные речки, имеющие молочно-белый цвет вследствие обилия в них тонкого глетчерного ила, происходящего от истирания льдом горных пород, подстилающих его толщи».
Участникам экскурсий, направляющихся на Алтай, необходимо прочитать эту небольшую, но содержательную и красочно написанную книгу.
В одной из последних своих работ – «Фито-статистический очерк альпийской области Алтая» Порфирий Никитич дает детальнейшее описание зон и подзон альпийской области Алтая: альпийских и субальпийских лугов, мхово-лишайниковой, щебнисто-лишайниковой и каменистой тундры. В формировании растительности альпийской области Алтая участвуют почти 300 видов высших растений.
П.Н. Крылов – автор двух крупных трудов по флоре Сибири. О первом из них — семитомном «Флора Алтая и Томской губернии» я уже упоминала в связи с основанием и созданием гербария Томского университета. К тому, что сказано было ранее, добавлю еще, что выход в свет этого капитального труда был крупным событием для русской науки. Это было первое исчерпывающее и фундаментальное руководство для определения растений Сибири на русском языке. Существовавшие до этого труды Ледебура «Флора Алтая» («Flora altaica») и «Флора России» («Flora rossica»), написанные на латинском языке, были недоступны для широкого читателя. Они были достоянием лишь узкого круга специалистов. К тому же в них не было дано ключей для определения не только видов, но и родов растений, так что пользование ими было довольно затруднительно. «Флора», составленная П.Н. Крыловым, имела большие и несравнимые преимущества во всех отношениях. В ней имеются прекрасно составленные ключи для определения семейств, родов и видов растений, подробнейшие описания, являющиеся как бы фотографией самого описываемого растения, обстоятельные указания на условия произрастания, подробное географическое распространение каждого вида на территории Алтая и Томской губернии и, наконец, распространение его по всему миру. И, что особенно было ценно в этом труде, – это предельная ясность изложения, простой доступный язык. Книгой мог пользоваться каждый, даже не имеющий специального ботанического образования. Ее охотно приобретали врачи, учителя, студенты, не говоря уже о специалистах. Емельян Ярославский, будучи в ссылке в Якутске, занимался там ботаническими исследованиями. Сохранилось письмо его к Порфирию Никитичу, в котором он просил его выслать ему «Флору Алтая».
В «Флоре Алтая и Томской губернии» описано 1787 видов растений. Так как многие виды имеют широкое распространение по земной поверхности, то «Флорой Алтая» пользовались не только в Сибири, но и за ее пределами. Еще до окончания «Флоры Алтая» в 1909 г. Казанский университет присудил ее автору степень почетного доктора ботаники. Томский университет представил П.Н. Крылова к званию профессора. Академия наук отметила выход этого труда присуждением его автору премии Бэра. Еще не были дописаны последние страницы этого замечательного произведения, как Академия наук пригласила сибирского ученого на службу в Ботанический музей. Порфирий Никитич принял это предложение, но, как уже было упомянуто выше, через три года он снова возвращается в Томск.
В 1918 г. он приступил к созданию второго крупного труда – «Флора Западной Сибири». Взяться за такой большой труд на склоне лет побудило Порфирия Никитича то обстоятельство, что спрос на разошедшуюся «Флору Алтая» все возрастал. Поэтому П. Н. Крылов и решил написать определитель для всей Западной Сибири, включив в него обширную территорию – от Урала до Красноярского края и от Ледовитого океана до хребтов Саура и Тарбагатая. С большой энергией отдался он новому обширному труду. Он пригласил к участию в нем своих учеников: проф. Б.К. Шишкина, меня, свою помощницу по гербарию, для повседневного участия в этом труде, Л.Ф. Покровскую-Ревердатто (безвременно погибла в 1925 г.) и Е.И. Штейнберг — свою ученицу в период работы в Ботаническом музее Академии наук. За несколько недель до смерти он включил еще в число сотрудников «Флоры Западной Сибири» своего ученика, тогда еще студента, Г.П. Сумневича, о котором выше уже упоминалось.
Порфирий Никитич очень спешил писать свой новый труд. К 1925 г. он уже почти вчерне и в кратком изложении довел его до одной трети предпоследнего XI тома. В то время, из-за недостатка бумаги, печатать было трудно, издание откладывалось на неопределенное время, что очень огорчало автора. Но в 1926 г. явилась возможность приступить к изданию. Издание «Флоры Западной Сибири» взяло на себя Томское отделение русского Ботанического общества. Получив субсидию от Сибкрайисполкома, от Главнауки, от центрального Ботанического общества, наше общество приступило к изданию и ныне довело его почти до конца. В 1931 г. оборвалась трудовая жизнь неутомимого исследователя Сибири П.Н. Крылова, но дело, начатое им, продолжало жить. Ученики сочли своим непреложным долгом довести до конца труд своего учителя. С 1932 по 1948 гг. были закончены и опубликованы следующие 5 томов, кончая XI, вышедшим из печати в 1949 г. Теперь подготовляется к печати последний, заключительный, XII том.
В «Флоре Западной Сибири» описано 2838 видов растений, составляющих растительный покров Западной Сибири, являющийся достоянием народного хозяйства нашей страны. Труд этот высоко ценится в Советском Союзе, как одно из лучших произведений в ряде ему подобных. На трудах П. Н. Крылова воспиталось несколько поколений ботаников. Его труды как бы раскрыли растительный мир Сибири, сделали его доступным для изучения и практического использования.
На громадной территории Западной Сибири, при различии физико-географических условий, многие виды отличаются чрезвычайной изменчивостью. Этот момент находит почти исчерпывающее отражение в «Флоре Западной Сибири», где для большинства видов приведены подвиды, разновидности и формы. Многие из них установлены самим П. Н. Крыловым или его учениками. В процессе длительной работы над «Флорой Западной Сибири» открыты новые для науки виды растений, ранее не известные.
Для Порфирия Никитича характерен широкий размах в работе. Будучи специалистом по высшим растениям, он в то же время заботился об изучении мхов, лишайников, водорослей и грибов. Он сам увлекался коллекционированием мхов и лишайников, привлекая к этому делу других, благодаря чему в гербарии Томского университета имеются богатейшие коллекции и по этим разделам растительного царства.
Порфирия Никитича Крылова по праву следует считать отцом сибирской ботаники. Для изучения флоры и растительности Сибири он сделал так много, как никто другой. В кратком очерке нет возможности останавливаться на всех его работах. Достаточно сказать, что труды П.Н. Крылова цитируются в учебниках и монографиях и пользуются широкой известностью не только в СССР, но и в зарубежных странах. Общий объем его трудов более 7000 страниц. Среди них есть одна работа не ботанического содержания. В период своей работы в Пермской губернии он, наряду с ботаническими исследованиями, наблюдал патриархальный быт населения, состояние сельского хозяйства, рыбный промысел и охоту, а также исследовал и историю заселения северо-западного приуралья.
Собранные им материалы опубликованы в книге под названием: «Вишерский край», изданной в г. Свердловске в 1926 г.
По своему миросозерцанию Порфирий Никитич был материалистом. Природу он рассматривал в вечном движении и совершенствовании. Исследуя растительность, он придавал громадное значение влиянию внешней среды, что красной нитью проходит во всех его работах, даже самых ранних.
В своем научном творчестве Порфирий Никитич никогда не спешил с выводами, долго вынашивал возникшие мысли и строил свои выводы на фактических данных. В своих научных работах он избегал иностранной терминологии, а пользовался русскими понятиями, веками сложившимися и укоренившимися в хозяйственной практике населения, в его жизненном обиходе.
За выдающуюся, плодотворную научную деятельность он был избран в 1925 г. в члены-корреспонденты Украинской Академии наук и в 1929 г. Академии наук СССР.
С первых дней советской власти П.Н. Крылов твердо встал в ряды передовых советских ученых. Несмотря на возраст, он с юношеской энергией продолжал работать для нашей социалистической науки, отдавая ей все время, все силы. Он видел заботу, которой советское правительство окружило ученых, и эту заботу неоднократно чувствовал на себе самом. С живейшим интересом следил Порфирий Никитич за грандиознейшими преобразованиями в промышленности и сельском хозяйстве, происходившими на его глазах. «А что же будет дальше? – говорил он. – Как хотелось бы видеть!».
Свои обширные научные познания Порфирий Никитич преломлял не только в исследовательской, но и в своей практической деятельности. Имея фармацевтическое образование, он, на протяжении своей многолетней деятельности, уделял много внимания лекарственным растениям. Еще в юношеские годы, исследуя флору Пермской губернии, он попутно собирал сведения о народных лекарственных растениях и опубликовал их в трудах общества естествоиспытателей при Казанском университете под заглавием: «О народных лекарственных растениях, употребляемых в Пермской губернии». К этому побудило его желание «принести со своей стороны хотя малую долю пользы для будущих санитарных изысканий в Пермской губернии», – пишет он в предисловии к этой работе. Позднее подобного же характера труд он написал и на материалах, собранных в Казанской губернии. В этих двух работах он не ограничивался только изложением применения растений в народной медицине, но и привел известные в то время о том или ином растении фармакологические данные.
В Ботаническом саду при Томском университете им в первые же дни заложен небольшой, но образцовый питомник лекарственных растений, где культивировались ландыш, валериана, наперстянка, различные виды ревеня, клещевина, дурман, белладонна, перечная мята и др.
С величайшей готовностью отзывался Порфирий Никитич на все запросы, поступающие к нему, как к виднейшему ботанику Сибири, от советских учреждений.
В 1920-1921 гг. он состоял консультантом в Сибцентросоюзе по вопросам заготовки и культуры лекарственных растений в Сибири. Изучение и освоение отечественной флоры для нужд социалистического здравоохранения в широких масштабах развернулось после Октябрьской социалистической революции. Во всех начинаниях, связанных с лекарственными растениями, П. Н. Крылов принимал самое деятельное участие – консультировал, организовывал. Его последняя экспедиция в Забайкалье была связана с изучением лекарственных растений. Интерес к лекарственным растениям он прививал и своим ученикам, продолжающим в Сибири его дело.
Порфирий Никитич принимал участие в работе комиссии по организации промышленной фармацевтической деятельности в Сибири. Для новой фармакопеи, составленной в 1925 г., он внес существенные дополнений и поправки. При Томской фармшколе им был организован питомник лекарственных растений. Когда в Новосибирске открылся филиал Химико-фармацевтического института, он оказывал ему повседневную помощь.
П.Н. Крылов прекрасно знал садовое и оранжерейное дело, счастливо сочетая в себе обширные теоретические познания с практическими. Он провел большую работу по озеленению Томска. Перед главным зданием университета он разбил прекрасный парк, насадил городской и Пушкинский сад – места отдыха трудящихся города. Им же насажены аллеи по Тимирязевскому и Кировскому проспектам, разбит парк на территории психиатрической лечебницы.
В 900-х годах П.Н. Крылов был приглашен произвести снегозащитные насаждения по линии железной дороги от Урала до Байкала. Для этого он основал три питомника – в Томске, Судженке и Иссилькуле.
Выше уже упоминалось об успешных опытах по шелководству и о культуре европейских сортов яблонь в Ботаническом саду университета.
В одном из приютов г. Томска в конце 90-х годов Порфирий Никитич преподавал детям садоводство и огородничество, устроил оранжерейку и парники, разбил фруктовый садик и большой опытный огород. Трехлетние опыты по выращиванию овощей в этом огороде были опубликованы в 1898 г.
Работая в приюте, он всеми силами стремился расширить программу преподаваемых детям предметов, чтобы облегчить им путь к дальнейшему образованию. Но Томский губернатор категорически воспрепятствовал проведению в жизнь прогрессивных мероприятий. На этой почве у Порфирия Никитича возникли серьезные разногласия с губернатором, и он вынужден был оставить работу в приюте.
П.Н. Крылов был инициатором открытия первой в Томске выставки огородничества, после чего эти выставки устраивались уже регулярно. Местные растениеводы получали от ученого постоянную помощь по вопросам культуры огородных и садовых растений.
В дореволюционный период в Томском университете были только медицинский и юридический факультеты. Но молодежь интересовалась естественными науками. После революционных событий 1905 г. организовалось студенческое научное общество любителей естествознания.
Вокруг П.Н. Крылова образовался кружок жаждущей знаний молодежи. Тут были студенты-медики Б.К. Шишкин, В.С. Титов, Л.А. Уткин, Н.А. Молотилов, К.П. Онисимов, Н.П. Нехорошев и др.; студент технологического института К.Г. Тюменцев (геолог); слушательницы Сибирских Высших женских курсов Л.Ф. Покровская, А.И. Иваницкая и др. Увлечение ботаникой было так сильно, что Б.К. Шишкин, Л.А. Уткин, В.С. Титов оставили специальность, к которой готовились, и навсегда сделались ботаниками. Все рабочие столы в гербарии были заняты работающими. Окончив официальные занятия, студенты спешили в гербарий (ботанический музей, как тогда он назывался), отдавая изучению растений вечера и праздничные дни. Можно сказать, что в гербарии они получали новую специальность.
Из этой молодежи организовался затем кружок «маленьких ботаников», душой которого был П.Н. Крылов. Отсюда ведут свое начало «ботанические чаи», на которых члены кружка делали научные доклады, вели научные беседы и дискуссии.
Порфирий Никитич брал своих учеников в экспедиции, поручал им отдельные участки для исследования, а некоторых направлял в самостоятельные экспедиции. Он поощрял, развивал в них любовь к науке и природе. Так за рабочими столами в гербарии и в экспедициях создавал ученый свою школу, что является его особой заслугой. Он оставил продолжателей своего дела. Ученики его работают в ботанических учреждениях Советского Союза и продолжают его дело.
Как человек, Порфирий Никитич обладал непередаваемой обаятельностью. Его энтузиазм и не знающее отдыха творчество вдохновляли молодежь на служение науке, а его открытое, доброе лицо, ласка и отеческая забота приковывали к нему сердца с первой же встречи.
Обаятельность личности Порфирия Никитича я испытала и на себе самой. Моя первая встреча с ним произошла в гербарии университета, когда я училась на IV курсе Сибирских Высших женских курсов. Она оставила такое сильное впечатление, что, выйдя от него, я твердо решила быть ботаником, а не химиком, как до этого предполагала. По складу своего характера Порфирий Никитич был прирожденный исследователь. В летнее время он изучал растительный мир в самой природе, зимой обрабатывал собранный материал, писал научные труды; преподавательская деятельность не особенно его привлекала. Но ему, как приват-доценту, приходилось вести некоторые лекционные курсы. Он читал курс фармацевтической ботаники и вел практические занятия по ботанике на медицинском факультете. С большой тщательностью он готовил к занятиям рисунки и препараты. У студенчества он пользовался заслуженной любовью и авторитетом.
В адресе, врученном Порфирию Никитичу во время проводов его в Петроград в 1914 г. прогрессивной частью студенчества, говорилось: «Пропасть, лежащая между профессурой и студентами, более всего переживается нами; но когда были среди нас Вы, Порфирий Никитич, то чувствовалось, что не совсем еще изгнан живой дух из университета. В наше время, когда над высшей школой висит кошмар безвременья, когда мракобесие празднует свою победу на алтаре науки, Ваша деятельность в Томском университете – явление поистине исключительное. Вы, Порфирий Никитич, не замкнулись в сфере деятельности кабинетного ученого и сохранили кристально чистую душу в удушливой атмосфере окружающего. Каждый из нас испытал обаятельное влияние Вашей личности. В Вас мы всегда находили любящего друга-учителя».
Тогда же, провожая Порфирия Никитича к месту новой службы, ученики его в своем адресе писали: «Ботанический музей, как и «ботанические чаи» долго будут чувствовать Ваше отсутствие. Молодежь нe будет слышать Вашего доброго поощрения к неустанной работе в области зеленого мира и Вашего милого ворчания за ее промахи. Но мы горячо надеемся, что Вы не забудете ни горького запаха степных полыней, ни глухого гудения задумчивой черни, ни блеска серебряных вершин».
Собравшаяся на вокзале молодежь устроила Порфирию Никитичу бурную овацию и на руках внесла его в вагон.
Много теплых, прочувственных строк писалось в те дни на страницах «Сибирской жизни» по поводу отъезда из Томска П.Н. Крылова. Сибирь теряла крупного ученого, так много сделавшего для исследования Сибири, Р. Н. Потанин в своей статье писал о П.Н. Крылове, «что это был один из тех профессоров, которые своей деятельностью и своей жизнью Томский университет превращали в действительный университет».
Отличительной чертой Порфирия Никитича была era чрезвычайная скромность. Он не любил, когда говорили о его заслугах, и ни разу за свою многолетнюю деятельность не дал согласия на юбилейное чествование.
Но, несмотря на протесты со стороны Порфирия Никитича, научная общественность в день его 70-летия отметила эту дату многочисленными приветствиями. В одном из этих приветствий говорилось: «Ваши товарищи и друзья не могут пройти молчанием Ваш 70-летний юбилей. Ваша воля отклонить заслуженное чествование, но право Ваших товарищей воспользоваться этим днем, чтобы выразить привычное чувство уважения и симпатии к Вам, по крайней мере, словом привета».
Порфирий Никитич не искал славы, не стремился к ученым званиям и степеням. Все это само собой пришло к нему.
Как автор монументальных трудов по флоре Сибири он получил мировую известность. Казанский университет, воспитанником которого он был, присуждает ему за «Флору Алтая» степень почетного доктора ботаники. Звание профессора он получил уже после Октябрьской революции. Представление к званию профессора было сделано Томским университетом еще в 1909 г., но попечитель Западно-Сибирского учебного округа Лаврентьев, относившийся к нему недоброжелательно за либеральные взгляды, затормозил это дело[3]. Украинская Академия наук и Академия наук СССР избирают его членом-корреспондентом.
В 1928 году на 40-летнем юбилее университета состоялось скромное чествование П. Н. Крылова, как старейшего ученого университета, так много сделавшего для русской и советской науки. Тогда же шахтеры Анжеро-Судженского района в своей приветственной телеграмме присвоили ученому звание почетного шахтера. В ответной телеграмме он писал: «Выражаю шахтерам Анжеро-Судженского района глубокую и искреннюю признательность за высокую честь, оказанную мне избранием в почетные шахтеры».
На этом же Ученом Совете было решено ходатайствовать перед Комиссариатом Народного Просвещения о присвоении гербарию Томского университета имени П.Н. Крылова. Правительственное решение состоялось уже после смерти Порфирия Никитича в 1933 г.
У Порфирия Никитича было много друзей и почитателей. Почти со всеми известными и многими молодыми ботаниками Советского Союза он был лично знаком и состоял в переписке.
Разногласия в научных вопросах не нарушали дружеских взаимоотношений. Академик Б.А. Келлер, с которым П.Н. Крылов полемизировал по вопросу классификации степей, относился к своему старшему товарищу всегда с большим уважением. Вот отрывок из его письма к Порфирию Никитичу, свидетельствующий об этом:
«Мы с Вами лично мало встречались в жизни и все-таки Вы меня, сами того не зная, сопровождали с самого начала моего ботанического образования и воспитания. Когда я студентом попал в скромный ботанический кабинет Казанского университета, то он был еще полон воспоминаниями о Вас. Сколько раз мне приходилось пользоваться результатами Вашей научной работы, отправляясь в сомнительных случаях за справками в гербарий Крылова. Вы были для меня всегда одним из существенных элементов той школы казанских ботаников, которая меня воспитала».
П.Н. Крылов был почетным членом 9 научных обществ. Ботаники назвали в честь него 50 видов растений и род (Krylovia). Прямота, справедливость, непреклонное стремление к достижению намеченной цели, кристальная честность, принципиальность и преданный бескорыстный труд — неизменные черты его характера. Для своих учеников он был не только учитель, но и друг, и отец. Он проявлял о них повседневную заботу, устраивал в экспедиции, содействовал в подыскании работы по окончании университета. Он тяжело переживал смерть своего талантливого ученика студента А.Н. Молотилова, который написал несколько ценных работ по Барабе. Он погиб от туберкулеза, будучи на V курсе. В посвященном ему некрологе Порфирий Никитич тепло характеризует этого даровитого и высокочестного юношу, проникнутого благородной идеей служения народу.
П.Н. Крылов любил наш русский народ. Во время экспедиции он охотно беседовал с крестьянами, с ямщиками и проводниками, прислушивался к народному опыту, узнавал народные названия растений и их употребление.
Он очень любил чистоту и порядок во всем, тщательность в исполнении работ и приучал своих учеников к аккуратному обращению с коллекциями растений и книгами. Он требовал, чтобы рабочие столы в гербарии содержались в идеальном порядке и чтобы никто не брал с других столов письменные принадлежности, инструменты и т. п.
Порфирий Никитич обладал исключительной трудоспособностью. Можно сказать, что он работал непрестанно. Его рабочий день длился не менее 12 часов, он не соблюдал никаких выходных дней. В распорядке дня он придерживался строгого режима. Утром производил 5-минутную физкультурную зарядку. С 9 и до 5 часов работал в гербарии, затем шел обедать и после обеда всегда отдыхал. С 8 и до 11 часов вечера снова работал в гербарии или же дома. Затем после легкого ужина или работал или же слушал чтение художественной литературы, причем особенно любил исторические произведения. Чтение продолжалось часто далеко заполночь.
В домашней жизни Порфирий Никитич был очень скромен и довольствовался самой простой обстановкой. Дом близ оранжереи, где он жил, сгорел в 1922 г., после чего он поселился в другом ботаническом доме, там же, на территории ботанического сада. За выдающиеся научные заслуги, за создание богатейшего гербария при Томском университете и Ботанического сада Народный Комиссариат Просвещения предоставил ему квартиру со всеми коммунальными услугами в пожизненное бесплатное пользование.
Порфирий Никитич не имел детей. Жену он похоронил в 1921 г. При нем жили дальние родственники – брат и сестра Пономаревы, старая и больная Дормидонтовна, бывшая домашняя работница, жившая на покое.
В последние годы хозяйство по дому вела заботливая и преданная М.А. Лелькова.
Порфирий Никитич очень любил радио. Он установил у себя лучший по тому времени радиоприемник и в минуты кратковременного отдыха с удовольствием слушал радиопередачи. Он очень любил музыку, ходил слушать концерты и сам в молодости играл на разных инструментах. Но в последние годы он более всего любил кино. Он даже организовывал коллективное посещение кино, когда шла какая-либо выдающаяся картина. Время от времени он посещал и театр.
Этот замечательный человек отличался крепким здоровьем и за свою долгую жизнь очень редко чем-либо болел. Я познакомилась с ним, когда ему было 70 лет. Он был бодр, подвижен, очень быстро ходил, опираясь на трость. Таким он и оставался до конца своих дней. Только в последнее десятилетие он страдал все прогрессирующей болезнью сердца. Однако это не помешало ему ездить в экспедиции и проделывать длительные маршруты. До конца жизни он сохранил прекрасный слух, жаловался только на утомляемость зрения и, несмотря на это, много работал с лупой, много читал и писал. До последнего дня почерк его был тверд и четок.
Резкое ухудшение здоровья Порфирия Никитича началось в экспедиции в Забайкалье летом 1931 г. По возвращении в Томск, он продолжал усиленно работать, хотя чувствовал себя плохо. В письме к профессору В.Ф. Семенову (Омск) он писал: «Мое здоровье неважно, расхлябалось сердце, особенно в последнее время; в октябре почти ежедневные перебои, что слишком понижает работоспособность, портит настроение, навевает апатию. В июне и июле экскурсировал в Даурии, было интересно, но работать было трудно, быстро утомлялся и страдал затем от сердечных перебоев».
Как-то в конце ноября Порфирий Никитич поработал в гербарии в последний раз. На большом столе Западно-Сибирского зала гербария остались разложенными растения – липучки из семейства бурачниковых, над которыми он тогда работал. Раскрыт был и атлас Ледебура с изображениями видов этого рода. Долго ждали они маститого ученого, но... не дождались. Невозможно было представить, что Порфирий Никитич больше уже никогда не придет в свой любимый гербарий, в котором проработал 43 года.
Превозмогая болезнь, он продолжал работать дома. В те дни он очень побледнел и осунулся, и тени страдания легли на его доброе лицо. И все же он продолжал трудиться. Были дни, когда он чувствовал себя хорошо. Так, 14 декабря он даже сходил в город, был в типографии и в парикмахерской, но обратно едва дошел, и нa другой день с ним было очень плохо. Пригласили профессора Завадовского, который его лечил. На несколько дней он стал как будто бодрее и веселее. 20 декабря я проведала его часов в 11 дня. Он чувствовал себя хорошо. Походив по комнате, он сказал: «Я все-таки для порядка немного полежу, минут 5, не больше». Так он часто говорил в последние годы. Поговорили мы с ним о текущих делах гербария, о печатании очередного тома «Флоры Западной Сибири», и я ушла в гербарий продолжать работу. А вечером в тот же день произошло кровоизлияние в мозг. В тяжелом состоянии его положили в клинику нервных болезней, где он и скончался 27 декабря на 82 году жизни. Перестало биться сердце ученого-энтузиаста, отца сибирской ботаники.
Вечером 28 декабря Томский университет торжественно хоронил своего старейшего профессора. Он был погребен на Преображенском кладбище, рядом с его матерью и женой.
В 1950 г., в связи со столетием со дня рождения П. Н. Крылова, с разрешения правительства, прах его был перенесен с общегражданского, ныне закрытого кладбища, в созданный им Ботанический сад университета, где он трудился более 40 лет. Невольно вспоминаются слова А. С. Пушкина:
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
Вокруг могилы Порфирия Никитича разбит цветник. Над ней приветливо склонили свои могучие ветви вековые березы. В густой листве раздается несмолкающее пение птиц. Экскурсии учащихся и трудящихся города, посещая Ботанический сад, останавливаются у могилы выдающегося советского ученого, жизнь которого всегда будет служить примером беззаветной любви и преданности делу, примером самоотверженного, упорного труда для родной страны.
Имя знаменитого исследователя Сибири Порфирия Никитича Крылова будет жить в веках. Оно будет жить в его трудах по флоре и растительности Сибири, в созданных им замечательных научных учреждениях – гербарии и Ботаническом саду при Томском университете, в насажденных им парках и садах.
В память столетия со дня рождения Порфирия Никитича Крылова на его новой могиле 15 октября 1950 г. состоялась гражданская панихида, сопровождаемая траурным оркестром, исполнившим классические музыкальные произведения. Ректор университета профессор-доктор В.Т. Макаров в своей глубоко прочувственной речи в ярких патриотических словах обрисовал заслуги покойного ученого. Приведу некоторые выдержки из его речи:
«П. Н. Крылов был передовым для своего времени человеком, он радостно встречал все прогрессивные мероприятия в нашей стране. Он непоколебимо, сразу же после пролетарской революции, встал в ряды советских ученых и с еще большей энергией и энтузиазмом, несмотря на свою глубокую старость, продолжал работу на научном, педагогическом и общественном поприще».
Более чем
полувековой труд Порфирия Никитича Крылова во славу Родины будет жить в памяти и
в делах многих и многих биологов и тружеников сельского хозяйства в интересах
достижения вершины счастья человечества – коммунизма в нашей стране.
Сергиевская, Л.П. Порфирий Никитич Крылов. Новосибирск, областное изд-во, 1952 г.
[1] В 1938 г. был очень неудачно посажен в парке университета американский клен, через несколько лет закрывший красивый пейзаж. В 1951 г. американский клен почти весь померз, испортив вид парка сухими ветвями.
[2] В 1891 г. в г. Томске вышла его книга «Липа на предгорьях Кузнецкого Алатау», в которой был дан подробный анализ происхождения кузнецких липняков.
[3] Лаврентьев лишил Порфирия Никитича квартиры в Ботаническом саду, которой он пользовался более 20 лет. Правление университета защищало ученого, указывая на его выдающиеся заслуги. Переписка с попечителем по этому вопросу продолжалась 2 года. Наконец Лаврентьев в категорической форме предложил привести в исполнение свое требование.